История социологии

Клач Анастасия Дмитриевна 

ЗС 1-19 

Тема 5.

Понятие и структура социального действия

Для того чтобы вступать между собой в социальные взаимоотношения, индивиды должны прежде всего действовать. Именно из конкретных действий и поступков конкретных людей складывается история общества.

Эмпирически представляется, что любое поведение человека — это и есть действие: человек действует, когда что-то делает. В действительности это не так, и многие виды поведения не являются действием. Например, когда мы в панике бежим от опасности, не разбирая дороги, — мы не действуем. Здесь речь идет просто о поведении под влиянием аффекта.

Действие — это активное поведение людей, основанное на рациональном целеполагании и направленное на изменение объектов с целью сохранения или изменения их состояния.

Поскольку действие целерационально, оно отличается от нецеленаправленного поведения тем, что человек ясно понимает, что и зачем он делает. Аффективные реакции, панику, поведение агрессивной толпы нельзя назвать действиями. В сознании человека, действующего четко, выделяются цель и средства ее достижения. Разумеется, на практике далеко не всегда человек сразу четко и безошибочно определяет цель и правильно выбирает средства ее достижения. Многие поступки имеют комплексную природу и состоят из элементов с различной степенью рациональности. Например, многие привычные трудовые операции так нам знакомы из-за многократного повторения, что мы можем выполнять их почти машинально. Кто не видел женщин, занятых вязанием и одновременно разговаривающих или смотрящих телевизор? Даже на уровне принятия ответственных решений многое делается по привычке, по аналогии. Каждый человек владеет навыками, над которыми давно не задумывается, хотя в период научения хорошо представлял себе их целесообразность и смысл.

Социальное действие по М. Веберу

Не всякое действие является социальным. М. Вебер определяет социальное действие так: «Социальное действие... соотносится по своему смыслу с поведением других субъектов и ориентировано на него». Иными словами, действие становится социальным, когда в своем целеполагании затрагивает других людей или обусловлено их существованием и поведением. При этом не имеет значения, пользу или вред приносит данное конкретное действие другим людям, знают ли другие о том, что мы совершили то или иное действие, успешно действие или нет (социальным может быть и неудавшееся, провальное действие). В концепции М. Вебера социология выступает как бы исследованием действий, ориентированных на поведение других. Например, увидев нацеленное на себя дуло ружья и агрессивное выражение на лице прицелившегося человека, любой человек понимает смысл его действий и грозящую опасность благодаря тому, что мысленно как бы ставит себя на его место. Мы пользуемся аналогией с собой для того, чтобы понять цели и мотивы.

Субъект социального действияобозначается термином «социальный актор». В парадигме функционализма под социальными акторами понимаются индивиды, исполняющие социальные роли. В теории акционализма А. Турена акторы — это социальные группы, направляющие ход событий в обществе в соответствии со своими интересами. Они оказывают влияние на социальную действительность, вырабатывая стратегию своих действий. Стратегия заключается в выборе целей и средств их достижения. Социальные стратегии могут быть индивидуальными или исходить от общественных организаций или движений. Сферой приложения стратегии выступает любая сфера жизни общества.

Реально действия социального актора никогда не бывают полностью ни результатом манипуляции внешними социальными

силами его сознательной волей, ни продуктом сложившейся ситуации, ни абсолютно свободным выбором. Социальные действия представляют собой результат сложного взаимодействия социальных и индивидуальных факторов. Социальный актор всегда действует в рамках конкретной ситуации с ограниченным набором возможностей и поэтому не может быть абсолютно свободным. Но так как его действия по своей структуре являются проектом, т.е. планированием средств по отношению к еше не реализованной цели, то они имеют вероятностный, свободный характер. Актор может отказаться от цели или переориентироваться на другую, хотя и в рамках своей ситуации.

Структура социального действия обязательно включает в себя следующие элементы:

актора;потребность актора, выступающую непосредственным мотивом действия;стратегию действия (осознанная цель и средства ее достижения);индивида или социальную группу, на которые ориентировано действие;конечный результат (успех или неудача).

Т. Парсонс называл совокупность элементов социального действия его системой координат.

Понимающая социология Макса Вебера

Для творчества Макса Вебера (1864-1920), немецкого экономиста, историка и выдающегося социолога, характерны прежде всего глубокое проникновение в предмет исследования, поиск исходных, базовых элементов, с помощью которых можно было бы прийти к пониманию закономерностей общественного развития.

Средством обобщения многообразия эмпирической действительности у Вебера выступает понятие «идеального типа». «Идеальный тип» не просто извлекается из эмпирической реальности, а конструируется как теоретическая модель, и только потом соотносится с эмпирической реальностью. Например, понятия «экономический обмен», «капитализм», «ремесло» и др. — суть лишь идеально-типические конструкции, употребляемые в качестве средства для изображения исторических образований.

В отличие от истории, где конкретные события, локализованные в пространстве и во времени, объясняются каузально (причинно-генетические типы), задача социологии — устанавливать общие правила развития событий безотносительно к пространственно- временному определению этих событий. В результате получаем чистые (общие) идеальные типы.

Социология, по Веберу, должна быть «понимающей» — поскольку действия индивида, «субъекта» социальных отношений, являются осмысленными. А осмысленные (предполагаемые) действия, отношения способствуют пониманию (предвидению) их последствий.

Типы социального действия по М. Веберу

Одним из центральных пунктов теории Вебера выступает выделение элементарной частицы поведения индивида в обществе — социального действия, которое является причиной и следствием системы сложных взаимоотношений между людьми. «Социальное действие», по Веберу, — это идеальный тип, где «действие» — действие человека, связывающего с ним субъективный смысл (рациональность), а «социальное» — действие, которое по предполагаемому его субъектом смыслу соотносится с действием других лиц и ориентируется на них. Ученый выделяет четыре вида социального действия:

целерациональное — использование определенного ожидаемого поведения других людей для достижения целей;ценностно-рациональное — понимание поведения, действия как собственно ценностно-значимого, основанного на нормах морали, религии;аффективное — особенно эмоциональное, чувственное;традиционное — основанное на силе привычки, принятой норме. В строгом смысле аффективное и традиционное действия не являются социальными

Тема 3 Концепция аномии Э. Дюркгейма.

Эмиль Дюркгейм ввел в социологию понятие «аномия». Он использовал это понятие в двух своих главных работах – «О разделении общественного труда» (1863) и «Самоубийство. Социологический этюд» (1897). Дюркгейм в своей работе «Разделении общественного труда» рассматривает аномию как «проявление отсутствия в обществе органической солидарности». То есть аномия – это ситуация, результат неполного перехода от механической солидарности традиционного общества к органической солидарности индустриального. Это объясняется тем, что моральное сознание развивается быстрее, чем общественное разделение труда, которое составляет основу этого общества.

Дюркгейм утверждал, что довольно часто девиации происходят вследствие отсутствия четких социальных норм.

Анализируя статистические данные, Дюркгейм обращает внимание на некоторые особенности: уровень совершенных самоубийств в городах значительно выше, чем в селах; самоубийства чаще совершаются людьми исповедующими католицизм, нежели теми, кто следует католической вере; семьянины совершают гораздо меньше суицидов в отличие от одиноких людей, холостяков, причем, особенно высок этот процент среди разведенных; мужчины совершают самоубийства чаще чем женщины, и т.д.

Основываясь на исследованиях, Дюркгейм создает свою типологию самоубийств:

Эгоистическое самоубийство. Тип самоубийства, когда человек выходит на индивидуальный протест, в результате того, что не может сладить с группой.

Альтруистическое самоубийство (Дюркгейм называет его «эндемическим»). Тип самоубийства прямо противоположный эгоистическому самоубийству. Альтруистическое самоубийство происходит «в том случае, когда общественность вполне и без остатка поглощает индивидуальность». К таким самоубийствам относятся, например, обычаи некоторых народов, когда старики совершают самоубийства, если жизнь становилась тягостной; в индуизме - самосожжение вдов на похоронах мужа. По мнению Дюркгейма, альтруистическое самоубийство, т.е. самоубийство во имя интересов группы, является результатом давления группы и социального одобрения.

Аномическое самоубийство. Этот тип связан с характером регулирования социальных связей со стороны общества.

Также Дюркгейм отмечает, что в периоды экономических кризисов число самоубийств возрастает. Но и нарушения в других сферах жизни человека может вызвать всплеск суицидов, так например различные изменения в политической сфере (революции, смены режимов), социальной и духовной. Дюркгейм отмечал, что аномия затрагивает и систему семейно-брачных отношений. Он отмечает, что существует зависимость статистических данных по разводам и данных по самоубийствам. Из этого можно сделать некоторые выводы о том, что процесс развода, который, тоже в некотором роде, является аномичным процессом, может являться одной из причин суицида.

Кореева Виктория Дмитриевна группа ЗС-1-19 

4 тема Проблема понимания и категории социального действия М. Вебера.

Чтобы показать, как применяется понятие идеального типа у Вебера, необходимо проанализировать это понятие и с содержательной точки зрения. Для этого необходимо ввести еще одну категорию социологии Вебера — категорию понимания. Как ни парадоксально, но Вебер в ходе своих исследований вынужден был пользоваться категорией, против которой он возражал у Дильтея, Кроче и других представителей интуитивизма. Правда, «понимание» у Вебера имеет иное значение, чем в интуитивизме. Необходимость понимания предмета своего исследования, согласно Веберу, отличает социологию от естественных наук.

«Как и всякое событие, человеческое ... поведение обнаруживает связи и закономерности протекания. Но отличие человеческого поведения состоит в том, что его можно понятно (verständlich) истолковать» [28,S.403-404]. То обстоятельство, что человеческое поведение поддается осмысленному толкованию, предполагает специфическое отличие науки о человеческом поведении (социологии) от естественных наук. Именно здесь усматривал различие между науками о духе и науками о природе Дильтей.

Однако Вебер сразу спешит отмежеваться от Дильтея: он не противопоставляет «понимание» причинному «объяснению», а, напротив, тесно их связывает. «Социология (в подразумеваемом здесь смысле этого многозначного слова) означает науку, которая хочет истолковывающим образом понять (deutendverstehen) социальное действие иблагодаря этому причинно объяснить его в его протекании и его последствиях» [Ibid.,S.503]. Отличие веберовской категории понимания от соответствующей категории Дильтея состоит не только в том, что Веберпредпосылает понимание объяснению, в то время как Дильтей ихпротивопоставляет, — понимание, кроме того, согласно Веберу, не есть категория психологическая, как это полагал Дильтей, а понимающая социология в соответствии с этим не есть часть психологии [Ibid.,S. 408].

Рассмотрим аргументацию Вебера. Социология, по Веберу, так же, как и история, должна брать в качестве исходного пункта своих исследований поведение индивида или группы индивидов. Отдельный индивид и его поведение является как бы «клеточкой» социологии и истории, их «атомом», тем «простейшим (unterste) единством» [28,S.415], которое само уже не подлежит дальнейшему разложению и расщеплению. Поведение индивида изучает, однако, и психология. В чем же отличие психологического и социологического подходов к изучению индивидуального поведения?

Социология, говорит Вебер, рассматривает поведение личности лишь постольку, поскольку личность вкладывает в свои действия определенный смысл. Только такое поведение может интересовать социолога; что же касается психологии, то для нее этот момент не является определяющим. Таким образом, социологическое понятие действия вводится Вебером через понятие смысла. «Действием, — пишет он, — называется ... человеческое поведение ... в том случае и постольку, если и поскольку действующий индивид или действующие индивиды связывают с ним субъективный смысл» [Ibid.,S.503].

Важно отметить, что Вебер имеет в виду тот смысл, который вкладывает в действие сам индивид; он многократно подчеркивает, что речь идет не о «метафизическом» смысле, который рассматривался бы как некий «высший», «истинный» смысл (социология, то Веберу, не имеет дела с метафизическими реальностями и не является наукой нормативной) и не о том «объективном» смысле, который могут в конечном счете получать действия индивида уже независимо от его собственных намерений. Разумеется, этим Вебер не отрицает как возможности существования нормативных дисциплин, так и возможности «расхождения» между субъективно подразумеваемым смыслом индивидуального действия и некоторым его объективным смыслом. Однако в последнем случае он предпочитает не употреблять термин «смысл», поскольку «смысл» предполагает субъекта, для которого он существует. Вебер лишь утверждает, что предметом социологического исследования является действие, связанное с субъективно подразумеваемым смыслом. Социология, по Веберу, должна быть «понимающей» постольку, поскольку действие индивида осмысленно. Но это понимание не является «психологическим», поскольку смысл не принадлежит к сфере психологического и не является предметом психологии.

С принципом «понимания» связана одна из центральных методологических категорий веберовской социологии — категория социального действия. Насколько важна для Вебера эта категория, можно судить по тому, что он определяет социологию как науку, изучающую социальное действие.

Как же определяет Вебер само социальное действие? «„Действием” следует ... называть человеческое поведение (безразлично, внешнее или внутреннее деяние, недеяние или претерпевание), если и поскольку действующий или действующие связывают с ним некоторый субъективный смысл. Но «социальным действием» следует называть такое, которое по своему смыслу, подразумеваемому действующим или действующими, отнесено к поведению других и этим ориентировано в своем протекании» [30,Hlbbd.I,S.1].

Таким образом, социальное действие, по Веберу, предполагает два момента: субъективную мотивацию индивида или группы, без которой вообще нельзя говорить одействии, и ориентацию на другого (других), которую Вебер называет еще и «ожиданием» и без которой действие не может рассматриваться каксоциальное.

Остановимся сначала на первом моменте. Вебер настаивает на том, что без учета мотивов действующего индивида социология не в состоянии установить те причинные связи, которые в конечном счете позволяют создать объективную картину социального процесса (ср.: [21, р.4]).

Категория социального действия, требующая исходить из понимания мотивов отдельного индивида, есть тот решающий пункт, в котором социологический подход Вебера отличается от социологии Э. Дюркгейма. Вводя понятие социального действия, Вебер, по существу, дает свою трактовку социального факта, полемически направленную против той, которая была предложена Дюркгеймом4. В противоположность Дюркгейму, Вебер считает, что ни общество в целом, ни те или иные формы коллективности не должны, если подходить к вопросу строго научно, рассматриваться в качестве субъектов действия: таковыми могут быть только отдельные индивиды. «Для других (например, юридических) познавательных целей или для целей практических может оказаться целесообразным и просто неизбежным рассмотрение социальных образований («государства», «товарищества», «акционерного общества», «учреждения») точно так, как если бы они были отдельными индивидами (например, как носителей прав и обязанностей или как виновников действий, имеющих юридическую силу). Но с точки зрения социологии, которая дает понимающее истолкование действия, эти образования суть только процессы и связи специфических действий отдельный людей, так как только последние являются понятными для нас носителями действий, имеющих смысловую ориентацию»[30, Hlbbd. I, S. 10]. Коллективы, согласно Веберу, социология может рассматривать как производные от составляющих их индивидов; они представляют собой не самостоятельные реальности, как у Дюркгейма, а, скорее, способы организации действий отдельных индивидов.

Вебер не исключает возможности использования в социологии таких понятий, как семья, нация, государство, армия, без которых и в самом деле социолог не может обойтись. Но он требует лри этом не забывать, что эти формы коллективностеи не являются реально субъектами социального действия, и потому и не приписывать им волю или мышление, не прибегать к понятиям коллективной воли или коллективной мысли иначе как в метафорическом смысле [см.: 7, р. 290—291]. Нельзя не отметить, что в своем «методологическом индивидуализме» Веберу трудно быть последовательным; у него возникает ряд затруднений, когда он пытается применить категорию социального действия, особенно при анализе традиционного общества.

Итак, понимание мотивации, «субъективно подразумеваемого смысла» — необходимый момент социологического исследования. Что же, однако, представляет собой «понимание», коль скоро Вебер не отождествляет его с той трактовкой понимания, какую предлагает психология?

Психологическое понимание чужих душевных состояний является, по Веберу, лишь подсобным, а не главным средством для историка и социолога. К нему можно прибегать лишь в том случае, если действие, подлежащее объяснению, не может быть понято по его смыслу. «При объяснении иррациональных моментов действия, — говорит Вебер, — понимающая психология, действительно, может оказать несомненно важную услугу. Но это, — подчеркивает он, — ничего не меняет в методологических принципах» [28, S.520].

Каковы же эти методологические принципы? «Непосредственно наиболее понятным по своей смысловой структуре является действие, ориентированное субъективно строго рационально в соответствии со средствами, которые считаются (субъективно) однозначно адекватными для достижения (субъективно) однозначных и ясно сознаваемых целей» [Ibid.,S.480].

Проанализируем приведенное определение. Итак, социология должна ориентироваться на действие индивида или группы индивидов. При этом наиболее «понятным» является действие осмысленное, т.е. (1) направленное к достижению ясно сознаваемых самим действующим индивидом целей и (2) использующее для достижения этих целей средства, признаваемые за адекватные самим действующим индивидом. Сознание действующего индивида оказывается, таким образом, необходимым для того, чтобы изучаемое действие выступало в качестве социальной реальности. Описанный тип действия Вебер называет целерациональным (zweckrationale). Для понимания целерационального действия, согласно Веберу, нет надобности прибегать к психологии. «Чем однозначнее поведение ориентировано в соответствии с типом правильной рациональности (Richtigkeitsrationalität)5, тем менее нужно объяснять его протекание какими-либо психологическими соображениями» [Ibid.,S.408].

Осмысленное целерациональное действие не является предметом психологии именно потому, что цель, которую ставит перед собой индивид, не может быть понята, если исходить только из анализа его душевной жизни. Рассмотрение этой цели выводит нас за пределы психологизма. Правда, связь между целью и выбираемыми для ее реализации средствами опосредована психологией индивида; однако, согласно Веберу, чем ближе действие к целерациональному, тем меньше коэффициент психологического преломления, «чище», рациональнее связь между целью и средствами.

Это, разумеется, не значит, что Вебер рассматривает целера-циональное действие как некий всеобщий тип действия: напротив, он не только не считает его всеобщим, но не считает даже и преобладающим в эмпирической реальности. Целерациональное действие — это идеальный тип, а не эмпирически общее, тем более не всеобщее. Как идеальный тип оно в чистом виде редко встречается в реальности. Именно целерациональное действие есть наиболее важный тип социального действия, оно служит образцом социального действия, с которым соотносятся все осталь­ные виды действия. Их Вебер перечисляет в следующем порядке: «Для социологии существуют следующие типы действия: 1) более или менее приближенно достигнутый правильный тип (Richtigkeitstypus); 2) (субъективно) целерационально ориентированный тип; 3) действие, более или менее сознательно и более или менее однозначно целерационально ориентированное; 4) действие, ориентированное не целерационально, но понятное по своему смыслу; 5) действие, по своему смыслу более или менее понятно мотивированное, однако нарушаемое — более или менее сильно — вторжением непонятных элементов и, наконец, 6) действие, в котором совершенно непонятные психические или физические факты связаны «с» человеком или «в» человеке незаметными переходами» [Ibid.,S.411].

Как видим, эта шкала построена по принципу сравнения всякого действия индивида с целерациональным (или правильно-рациональным) действием. Самым понятным является целерациональное действие — здесь степень очевидности наивысшая. По мере убывания рациональности действие становится все менее понятным, его непосредственная очевидность становится все меньшей. И хотя в реальности граница, отделяющая целерациональное действие от иррационального, никогда не может быть жестко установлена, хотя «часть всякого социологически релевантного действия (особенно в традиционном обществе) стоит на грани того и другого» [Ibid.,S.503], тем не менее социолог Должен исходить из целерационального действия как действия идеально-типического, рассматривая другие виды человеческого поведения как отклонение от идеального типа.

Итак, по Веберу, понимание в чистом виде имеет место там, где перед нами — целерациональное действие. Сам Вебер считает, что в этом случае уже нельзя говорить о психологическом понимании, поскольку смысл действия, его цель лежат за пределами психологии. Но поставим -вопрос по-другому: что именно мы понимаем в случае целерационального действия: смысл действия илисамого действующего? Допустим, мы видим человека, который рубит в лесу дрова. Мы можем сделать вывод, что он делает это либо для заработка, либо для того, чтобы заготовить себе на зиму топливо, и т.д. и т.п. Рассуждая таким образом, мы пытаемся понять смысл действия, а не самого действующего. Однако та же операция может послужить для нас и средством анализа самого действующего индивида. Трудность, которая возникает здесь, весьма существенна. Ведь если социология стремится понять самого действующего индивида, то всякое действие выступает для нее как знак чего-то, в действительности совсем другого, того, о чем сам индивид или не догадывается, или, если догадывается, то пытается скрыть (от других или даже от себя). Таков подход к пониманию действия индивида, например, в психоанализе Фрейда.

Возможность такого подхода Вебер принципиально не исключал. «Существенная часть работы понимающей психологии, — писал он, — состоит как раз в раскрытии связей, недостаточно замечаемых или совсем не замечаемых и в этом смысле не ориентированных субъективно-рационально, но которые тем не менее объективно-рациональны (и как таковые понятны). Если мы здесь совершенно отвлечемся от некоторых частей работы так называемого психоанализа, которые носят этот характер, то такая конструкция, как, например, ницшеанская теория ressentiment'aвыводит объективную рациональность внешнего поведения, исходя из известных интересов. Впрочем, в методическом отношении это делается точно так же, как это несколько десятилетий тому назад делала теория экономического материализма» [Ibid.,S.410]. Как видим, такой подход к рассмотрению социальных явлений Вебер не исключает, но считает необходимым указать на его проблематичность, а поэтому и необходимость ограничивать этот подход, применяя его лишь спорадически как подсобное средство. Проблематичность его Вебер усматривает в том, что «в таких случаях субъективно, хотя и незаметно (для самого исследователя — Авт.) целерациональное и объективно правильно-рациональное оказываются в неясном отношении друг к другу» [19,S.410]. Вебер имеет в виду следующее весьма серьезное затруднение, возникающее при «психологическом» подходе. Если индивид сам ясно осознает поставленную им цель и только стремится скрыть от других, то это нетрудно понять; такую ситуацию вполне можно подвести под схему целерационального поведения. Но если речь идет о таком действии, когда индивид не отдает себе отчета в собственных целях (а именно эти действия исследует психоанализ), то возникает вопрос: имеет ли исследователь достаточные основания утверждать, что он понимает действующего индивида лучше, чем тот понимает сам себя? В самом деле: ведь нельзя забывать о том, что метод психоанализа возник из практики лечения душевнобольных, по отношению к которым врач считает себя лучше понимающим их состояние, чем они сами его понимают. В самом деле, ведь он — здоровый человек, а они — больные. Но на каком основании он может применять этот метод к другим здоровым людям? Для этого может быть только одно основание: убеждение в том, что они тоже «больны». Но тогда понятие болезни оказывается перенесенным из сферы медицины в общесоциальную сферу, а лечение в этом случае оказывается социальной терапией, в конечном счете — лечением общества в целом.

Очевидно, именно эти соображения заставили Вебера ограничить сферу применения такого рода подходов в социальном и историческом исследованиях. Но тогда как же все-таки он сам решает вопрос о понимании? Что именно мы понимаем в случае целерационального действия: смысл действия или самого действующего? Вебер потому выбрал в качестве идеально-типической модели целерациональное действие, что в нем оба эти момента совпадают: понять смысл действия — это и значит в данном случае понять действующего, а понять действующего — значит понять смысл его поступка. Такое совпадение Вебер считает тем идеальным случаем, от которого должна отправляться социология. Реально чаще всего эти оба момента не совпадают, но наука не может, согласно Веберу, отправляться от эмпирического факта: она должна создать себе идеализованное пространство. Таким «пространством» является для социологии целерациональное действие.